Название: «Слабость» - всего лишь слово.
Автор: Юу Канда (RoyMustang84@mail.ru)
Жанр: драма, размышления, немного романтики.
Фандом: D.Gray-man
Пейринг: Юу Канда/Линали Ли, на заднем плане – Юу Канда/Лави.
Рейтинг: PG.
Дисклеймер: герои принадлежат создателям.
Саммари: Воспоминания Канды о его прежней жизни и о том, как он попал в Орден.

Нам нужно позабыть вчера.
Не потому что больно помнить:
Ни потому что режут слух,
Воспоминанья тех ночей...
И грудь в бинтах нещадно ноет.
Ни потому что ни почли,
Запрет по линиям ладони,
Ни потому что мы глупы,
А мир ошибок так огромен...
Забудь и забери ключи.

-Ты чертов рыжий идиот! – от злости, голос японца едва слышно дрожал. Руки торопливо и небрежно перевязывали окровавленное предплечье младшего книгочтея. Лави молча терпел неприятную боль, но благоразумно молчал, даже не пытаясь возразить Юу. На губах рыжего играла едва заметная улыбка благодарности.
- Юуу...спасибо. Если б не ты...
- Не лезь куда не следует! – зашипел обозленный самурай, сжав только что перебинтованное предплечье тонкими, бледными пальцами, - Заткнись. И не смей больше меня спасать. А теперь сражайся! Я достаточно времени потерял, провозившись с тобой!
-И Линали одна не справиться...-Лави поспешно поднялся, активировав изменяющейся молот. – Но все же, Юу...Юу?

А он уже несся на противника, обнажив два острых лезвия иллюзий. Акума словно испарялись один за другим – силуэт Канды, словно ночная тень, мелькал между ними, разя на повал. Без страха, без жалости. Ведь сейчас он был действительно одержим желанием убийства: катана свистела в ночном воздухе, разрубая машины смерти по полам, ни замирая ни на крохотное мгновение. Ведь любая пауза для него – смерть.
И он продолжал...Выбившись из сил, кромсая на куски мертвецкую плоть, мечась в этом сумасшедшем танце смерти – пусть волосы давно выбились из сдерживающих их ленты, из –за резких движений и мощных ударов. Ощущая боль в израненной груди, харкая кровью...

Он никогда не забудет день, когда все это началось.

Среди обломков зданий и покалеченных тел, ужасной вони и луж крови...тогда...в Японии...десять лет тому назад...погибли его родители. Они были как и он сейчас – экзорцистами, и погибли, спасая сына и мирных граждан.
Жаль, что Черный Орден так поздно получил сигнал о помощи...

Казалось, среди этих полу - разрушенных домов и мертвых тел просто ни могло быть выжившего. Но он был - Один – единственный выживший.
Мальчик забился в самый угол комнаты, смотрел на пришедших за ним людей затравленным, напуганным взглядом. Он был как загнанный зверь – влажные глаза смотрели пристально и безотрывно, не упуская ни одной мелочи, ни одного шага. Стоило сделать движение в его сторону – ребенок начинал истошно кричать и огрызаться, изо всех сил пытаясь отогнать от себя посторонних. Он не верил в то, что это- люди и он ждал, что в любой момент они могут обратиться в акума и убить его, как совсем недавно убили его родителей. Когда его удалось, наконец, схватить, мальчик начал кричать еще громче, брыкаться, кусаться и всеми силами стараться вырваться. Посланцы удивлялись – откуда в таком хрупком и даже несколько болезненном на вид ребенке столько воли и сил, столько желания вырваться и жить? Рубашка на нем была изорвана, лицо и руки испачканы в крови и грязи. Лишь через несколько часов, когда силы покинули Канду, посланцы Черного Ордена смогли забрать и увезти его с собой.

В штаб – квартире Ордена мальчика осмотрели и особых ран и травм вовсе не нашли: ну а те, что были, сами прошли довольно быстро, исчезнув буквально в течении пары дней. Но душевные раны мальчика, на глазах которого убили его родителей, ни смог излечить никто.
Будучи от природы молчаливым и замкнутым, Канда остался одиночкой и одновременно пленником в серых стенах Черного Ордена, став еще более тихим и не заметным. Он мало ел, редко выходил из своей кельи и даже разговаривал с кем - либо лишь в случае крайней необходимости.
Так было, пока в этих пустых и ни чем не примечательных для Канды стенах не встретились два одиночества: он и Линали Ли. Пятилетняя Линали, истосковавшаяся по общению, усталая и изнуренная попытками сбежать девочка, с большими, синими глазами. При встрече она приняла Юу за ровесницу, но узнав, что Канда – мальчик, извинилась и предложила ему свою дружбу. Маленькая китаянка показалась тогда Юу настолько трогательной и симпатичной, что помыслить об отказе он и не смог. И ни разу еще не пожалел об этом...

Теперь они везде ходили вместе – два одиночества, обретшие друг друга в глухих стенах Ордена, отрезанного от внешнего мира. Юу стал для маленькой Линали Ли телохранителем и лучшим другом, которому она всегда рассказывала о своих маленьких радостях и больших печалях. Она прибегала к нему по ночам, шлепая босяком по холодному полу, и плакала, уткнувшись в теплую грудь. Прибегала после разговоров с Ривером и когда просто не хотелось сидеть в одиночестве, читая старые, пыльные книги.

У них было одно маленькое счастье: когда она приходила к нему на закате дня и приносила с собой две чашки собы с креветками и зеленый чай. Они ужинали вдвоем, сидя на жесткой кровати, пили чай и говорили о странностях взрослой жизни, загадках чистой силы и человеческой души. Потом он клал свою голову ей на колени, и мягкие пальцы девочки расплетали иссиня – темные, длинные пряди Юу, немного более жесткие, чем ее собственные. Она расчесывала их гребешком, методично распутывая, а потом начинала гладить мальчика по голове, напевая мотив какой-то китайской песенки, что когда-то напевала ей мать. И никто ни мешал их безмолвному счастью. 
И Юу засыпал на ее коленях, забывая обо всем что пережил и что ему еще предстоит пережить: она улыбалась своей по - детски доверчивой улыбкой – ему снились монохромные сны...

После того, как Линали узнала о попытках создания экзорцыстов, у нее случился очередной нервный срыв: она горько снова плакала у него на груди, умоляя помочь бежать ей...нет – вместе с ней. И он не смог отказать синим глазам, глядящим в его душу пронзительней, чем его собственные глядят в душу любого.
Они всего раз совершили попытку побега, столь неудачную, что Канда вовсе не хотел бы ее вспоминать: их поймали третьем пролёте лестницы. После этого они с Линали виделись очень редко и время тянулось медленно, а может и вовсе остановилось для него.

Через три месяца, с очередного задания в Орден вернулся Фрой Тидолл. Канда помнил этого человека – он был в группе тех, кто пришел за ним после гибели родителей. Этот человек был мальчику немного симпатичен, хотя Канда и сам толком не мог понять, почему: всегда не бритый, с теплой отеческой улыбкой и в больших очках, он казался Юу каким-то не реальным, словно сошедшим с картинки из книги сказок, которую ему когда-то показывала Линали. «Художник...наверняка он художник по – призванию».

И вот в келью Юу постучали. Не громкое: «Войдите» и бесцельном взгляд юноши внезапно мелькнула искорка удивлении: на пороге стоял Фрой Тиддол, как всегда – с улыбкой на губах и сумкой для художественных принадлежностей за плечом. Он держал в руке ярко мерцающую чистую силу и пристально смотрел на Канду. Затем, маршал глубоко вдохнул легкий запах сырости, которым была пропитана комната юноши, у улыбнувшись еще шире, сказал:
- Ну что, засиделся ты тут, небось? В тебе сил много, воля железная. И глаза у тебя, как у отца...я пришел, чтобы взять тебя в ученики. Но решение только за тобой.
И Канда поднялся на ноги, не веря, что это действительность, а не сон. Он шагнул вперед, понимая, что в этот момент слова «слабость» и «не возможно» для него просто перестанут существовать. Он шагнул вперед, отбросив все что было и даже не зная, что будет, он был твердо уверен – пойдет до конца, любой ценой, пусть даже она будет для него слишком высока...

А дальше – три года странствий с его новым учителем и двумя его учениками – Дейсей и Мари, длинные ночи у костров, изнурительные тренировки с его иносенс – мугеном, которой юноша желал во что б это ни стало овладеть в совершенстве. Он мок под проливными дождями, упражнялся на открытом воздухе в летнюю жару и в зимние морозы: упражнялся до кровавых мозолей на руках, до бешенного биения сердца: упражнялся, когда сам Тидолл был против и просил передохнуть – нет. некогда было. Юу шел к своей цели, и ею стала не только месть но и понимание и осознание сущности смерти. Понимание ее формулы, своего места в мире и долга экзорциста, но очень специфическое и своеобразное понимание.

Через три года, Канда вернулся в Черный орден уже не тем хрупким и на вид слабым юношей, а молодым, окрепшим самураем, не знающем пощады в бою. Готовым броситься в самую гущу сражения - идеальной машиной для убийства, на вид абсолютно холодным, грубым и резким, возненавидевшим тех, кто называет его по первому имени.
Всех, кроме нее...

...Лави медленно опустил молот, оглядевшись вокруг.
- Кажется, всех уничтожили...ну ты даешь, Юу! Ты сегодня явно не с той ноги встал – так рубал, что аж «искры летели»!...Юу? Эй, Юу?...
-Не смей...назы - ваать...меня...так...-  Канда оперся на муген, стараясь отпихнуть от себя пытающегося помочь ему подняться младшего книгочтея, - Уйди!...
В горле ворчала кровь, ранения кровоточили, но взгляд был не примирим.
- Не надо, мы поможем тебе, Канда...- Линали рукавом стирает с его лица кровь, понимая, что через час им уже нужно быть на станции и отправиться в Орден. Там их уже ждут.
Уцелевшая Чистая мерцала в руке младшего историка и Канда молча думал, что и она когда-нибудь достанется кому-то.
   
...Тихие шаги по каменному полу – все, что нарушает ночную тишину. Дверь медленно открывается Линали, поприветствовав улыбкой своего гостя, откладывает в сторону зачитанную книгу. Он закрывает за собой дверь и неспеша проходит к кровати: Юу ложится и кладет голову на колени китаянки и замирает, почти неслышно дыша. Она перебирает его темные волосы в ладонях, улыбаясь Канде, как улыбалась в их далеком детстве. Два одиночества снова остались вдвоем.
Сегодня он снова уснет, чтобы увидеть черно – белые сны и это будет его единственной слабостью. Раз и навсегда.
Ведь завтра он снова будет убивать, не задумываясь о том, сколько ему осталось жить и сколько лепестков уронит лотос на дно песочных часов.
Без страха.
Без жалости.
Без слабости.
Ведь только для нее он человек, а для других - лишь молчаливый самурай – идеальная машина для убийства.
Ведь слабость для него – всего- лишь слово.